Развод – понятие сложное: иногда кто-то разводится, иногда кого-то разводят, а иногда что-то, например алкоголь в коктейле. На днях я попала на необычную стендап-вечеринку: вместо комика на сцене “юморила” известный в Екатеринбурге юрист Светлана Корабель. В духе Григория Остера она давала вредные советы.
– Есть дети, а есть взрослые, которые все делают наоборот. Им говоришь: заключайте брачный контракт, а они: у нас любовь! Им говоришь: подписывайте партнерские соглашения, а они: у нас доверие! Им говоришь: составляйте завещание, а они: да успеем еще! Развод стараются превратить в квест – все, чтобы не было скучно нам, юристам. Мы такое любим, как сериалы. Больше споров – больше серий, – иронизировала Светлана. – Мировое соглашение? Нет, спасибо. Оскорбляйте бывшего супруга, скрывайте доходы и имущество, заявляйте больше требований, делите чашки, вилки, скрепки. Ну и постоянно говорите, как он/она испортили вашу жизнь. На каждый пункт – отдельное заявление.
Зал хохотал, ведь хотя бы раз каждый из нас сам был либо участником похожих событий, либо свидетелем. На самом деле смех с горчинкой: по данным Росстата, разводом заканчиваются семь из десяти свадеб. К примеру, в Свердловской области в 2023 году развелись 21 604 пары, заключили брак 30 288, в 2022-м было 21 709 разводов на 34 516 браков. Среди причин финансовые – на первом месте, и только потом отсутствие взаимопонимания, эгоизм второй половины, ревность, абьюз и измены.
Кодекс о разводе
У юристов, в отличие от психологов и социологов, свой взгляд на эти вещи: по их мнению, корень многих конфликтов кроется в противоречиях между Семейным кодексом и законодательством, регулирующим гражданский оборот. Если первый говорит: семья строится на любви и уважении, взаимопомощи и ответственности перед другими, в первую очередь “слабыми” членами ячейки, то есть детьми, больными, нетрудоспособными, что права супругов равны, а совместно нажитое делится пополам, если не договорились об ином, то практики расскажут вам десятки историй, как близкие люди становятся врагами, требуя назад дорогие подарки, деля наследство или имущество при разводе. Причем “пилят” не только дома, квартиры, машины и украшения, но и бизнес.
Является ли панацеей брачный договор или соглашение о разделе имущества? С одной стороны, они избавят от многих проблем. Если бы супруги Бакальчуки заключили брачный контракт много лет назад, даже сильно неравные доли в маркетплейсе (жене принадлежало 99 процентов компании, мужу – один) вопросов у суда сегодня не вызвали бы, уверен адвокат Максим Колесников. Он вообще ратует за отмену совместной собственности, считая ее пережитком советского прошлого, и советует всем женихам и невестам еще до загса письменно договариваться, как они будут распределять нажитое.
– Я за сохранение совместной собственности, – возражает нотариус Екатерина Путинцева. – Предпринимателей среди населения не так много, простые люди, создавая семью, воспринимают все имущество как общее, “наше”. Мы на практике сталкиваемся с таким: мужу достался от отца по наследству сад, по закону это его личное, но жене трудно смириться: “Как так? Я там 30 лет сажала, мы вместе баню построили, дом переделали…” При этом у всех есть выбор: если режим совместной собственности не устраивает, можно его изменить.
Доля или юдоль
Итак, неравные доли не основание признать брачный договор недействительным. Вместе с тем его можно оспорить, если один из супругов “поставлен в крайне неблагоприятное положение”. Что под этим понимать, где степень крайности? Судебная практика складывается по-разному. Был случай, когда муж остался вообще без жилья. Они с женой не хотели, чтобы его дети от первого брака претендовали на квартиру. В результате супруга стала единоличной хозяйкой квадратных метров. А через десять лет развелась и выселила благоверного, причем суд признал: изменение режима совместной собственности не означает обязанности обеспечить второго человека жилплощадью.
Всего Свердловский облсуд рассмотрел в 2023 году в апелляции 13 брачных договоров, в первом полугодии 2024-го – шесть.
– Такие дела всегда разрешаются с учетом конкретных обстоятельств, исходя из того, что супруги изначально знали о составе имущества и добровольно приняли на себя права и обязанности, – подчеркивает судья Оксана Павленко.
Всего пара примеров. Семья развалилась после 10 лет брака. По договору муж оказался бессребреником, и районный суд посчитал это тем самым крайним положением. Но вторая инстанция вникла в ситуацию поглубже: у жениха до свадьбы не было никаких накоплений и имущества, а невеста и ее родители владели несколькими объектами недвижимости и транспортными средствами. Их продали и купили новые – для молодых. Естественно, супруг не мог этого не знать, поэтому в иске ему отказали. А вот в другой паре, тоже просуществовавшей 10 лет, суд встал на сторону жены. Все эти годы она не работала, воспитывала троих общих детей, муж занимался предпринимательством. На момент женитьбы достаток у них был примерно равным, поэтому решили: все, что купят в браке, будет принадлежать тому, на кого записано. Однако за 10 лет многое изменилось, у мужа в итоге оказались квартира, дом и машина, а жена рисковала остаться у разбитого корыта.
Алименты для кредитора
Наиболее остро вопрос о действительности соглашения о разделе имущества стоит при банкротстве одного из супругов. Для суда основной критерий – наличие у человека признаков неплатежеспособности на момент подписания этого документа, даже если еще не открыто производство, нет исполнительного листа на сайте приставов, отмечает нотариус Путинцева.
Всегда ли Фемида однозначно стоит на стороне не предпринимателя в споре? Отнюдь. Если, допустим, в уставе ООО написано: остальные учредители должны согласовать присоединение к ним нового партнера, то бывшая жена не войдет в состав управленцев компании, даже если ей досталась де-юре какая-то доля. Максимум, на что можно рассчитывать, – на выплату стоимости этой доли.
А если женщина действует в интересах детей? Тут надо вникать в детали. На Урале владелец лесопилки увеличил уставный капитал своей фирмы с 10 до 100 тысяч рублей, но 90 тысяч якобы внес его брат, тем самым другому собственнику теперь положена только десятая часть прибыли. Суды сначала приняли сторону экс-супруги бизнесмена, мол, сделка направлена на уменьшение алиментов, но, когда дело дошло до Верховного суда, тот разъяснил: претендовать на личное имущество отца мать ребенка не может, поскольку фирма создана до женитьбы и рождения наследника. Юристы в оценках разошлись, кто-то считает: “Ну и правильно, не будет ни у кого соблазна рушить бизнес под предлогом детских потребностей”. А кто-то думает: тем самым недобросовестным родителям показали лазейку.
Кстати, нотариальные соглашения об уплате алиментов земляки исполняют охотнее, чем судебные приказы. Возможно, потому что в этих документах можно свободно договориться о сумме и условиях перечисления денег. Удостоверяя их, нотариусы учитывают сложившуюся судебную практику, допустим, анализируют, не нарушают ли договоренности бывших мужа и жена интересы кредиторов одного из них. Может быть, завышая платежи больше того, что требует закон, человек не высокий уровень жизни ребенку пытается сохранить, а уйти от обязательств? Создан федеральный реестр должников по алиментам, однако в нем лишь те, кто уже привлечен к административной или уголовной ответственности, то есть 100-процентного механизма распознать недобросовестное поведение человека, к сожалению, пока нет.Запрашивать справки о доходах нотариус не уполномочен, но кого-то и предупреждение о последствиях обмана может остановить.
P. S.
На той самой стендап-вечеринке прозвучала идея: у организаторов свадеб есть услуга выездной регистрации. А почему бы не сделать репетицию развода? Набираем самых стрессоустойчивых аниматоров, воссоздаем зал суда, в качестве зрителей приглашаем родню. К концу заседания, когда стороны охрипнут, может, и поймут, что проще договориться мирно и на берегу…